Удар «Молнии» - Страница 41

«Красоту» личика «Гюльчатай» Крестинин с Шабановым угадали после нескольких часов пребывания на территории трикотажки, однако не сразу смогли поднять ее паранджу. Они несколько раз подкрадывались к проходной фабрики — почти ничем не примечательному каменному строению, выходящему лицевой стороной на Вятскую улицу. Шабанов много раз наезжал камерой на стены со всех сторон, детально показывал старую шиферную крышу и снимал все подъезжающие автомобили и людей, входящих и выходящих с фабрики. Когда на экране появился грузовик «ГАЗ-53», Шабанов остановил кадр.

— Вот, товарищ генерал, привезли игрушку. Сейчас станут разгружать.

Машина въехала на территорию и остановилась сразу у ворот. Съемка была в режиме, ранним утром, к тому же скрытой и неуправляемой камерой, поэтому качество было соответствующее. Однако хорошо запечатлелось, как два человека вытащили из будки грузовика тяжелый ящик, внешне напоминающий обыкновенный деревянный, в который упаковывают гвозди. Они втащили его в проходную со стороны фабрики и пропали из поля зрения.

— Что это? — спросил генерал.

— Непонятно что, — отозвался Крестинин. — Надо бы Тучкову показать. Он спец по саперному делу. Сейчас будут кадры, только на другой кассете.

В проходной днем и ночью стояли два охранника — молодые, здоровые парни в камуфляже, много раз снятые крупным планом во всех ракурсах. Проникнуть к ним в дежурку с кондачка было невозможно, поэтому съемка велась через двойное стекло. Фигуры людей двоились, расплывались в полуосвещенном помещении, однако было заметно их устремление к потолку. На несколько мгновений оптические оси стекол совпали, и в остановленных кадрах довольно хорошо было видно ноги человека, стоящего на столе. Затем в поле зрения камеры вновь оказалась крыша проходной.

— Склад довольно оригинальный, — пояснил Крестинин. — Не зря говорят, самые дорогие ценности лучше всего прятать на виду. К тому же проникнуть на крышу можно с улицы, даже не въезжая во двор.

Шабанов поставил еще одну кассету, отмотал нужный метраж.

— Сейчас игрушки покажем. Смотрите сами, товарищ генерал.

Сначала в кадре около минуты стояли три серых ящика, напоминавших «малямбы» с патронами, только квадратного сечения и с крышками на петельных зажимных замках. Потом пошел крупный план содержимого. Шабанов качал камеру, пытаясь «посмотреть» ею со всех сторон на предмет, из-за ребер по бокам напоминавший электромотор с пластмассовой коробкой наверху. Генерал попросил прокрутить еще раз и остановил кадр:

— Что за устройство? Электромотор?

— Похоже… Но это баллон с ребрами жесткости, — сказал Шабанов. — Я его еще рукой пощупал — гладкий на торцах и без опорных лап. Но на коробке есть два винта клемм, школьные такие, с «барашками».

— Ящики без маркировки? — спросил дед Мазай.

— Чистые, и штука эта без единого пятнышка, цвет в темноте не разобрал…

— Интересная игрушка, — потерял интерес генерал. — Но поймите, мужики, мне сейчас не до игрушек… Кассеты оставьте, Сыч посмотрит.

— Может, Тучкова привезти, Сергей Федорович? — осторожно спросил Крестинин. — Ящики как пришли, так и уйти могут. Это же не фабрика — перевалочная база.

— Возможно, у Тучкова будет сегодня работа, — остановил его генерал. — Вы бы, ребята, нашли мне место… для пыточной камеры. Лучше всего дачу. Сейчас на дачах народу нет, тихо.

— Сегодня? — смирился альфовец Крестинин, умеющий подчиняться.

— Сегодня к вечеру. И обеспечьте конспирацию. Он проводил бывших «зайцев» и целый день выслушивал и снова ждал докладов Глеба Головерова о всех передвижениях Кархана. Генерал все-таки надеялся, что после похорон, убедившись в «смерти» отца, бывший коллега-«грушник» отпустит Катю. Не отпустил…

Отсмотрев видеоматериалы Сыча, дед Мазай выключил телевизор и умолчал о развединформации, принесенной с трикотажной фабрики.

— Кархана буду брать и пытать я! — заявил он. — Так что извини, товарищ полковник. Теперь тебе придется терпеть.

Сыч не мог ни запретить ему сделать это, ни позволить — не имел сейчас перед ним ни прав, ни власти. Поэтому он промолчал и тем самым как бы одобрил партизанщину.

Был восьмой час вечера. По последним данным, Кархан находился сейчас в ресторане «Третий Рим» — то ли ужинал, то ли с кем-то встречался, то ли справлял поминки по деду Мазаю. Брать его следовало на обратном пути к Ленинградскому проспекту. Имея дело с профессионалом, не нужно было изобретать всевозможных оперативных изысканных «блюд», которые он мог быстро раскусить и очень легко уйти из рук. Требовался грубый, приземленно-бытовой план операции захвата, и Головеров провел его без осложнений. Кархана «водили» по городу на двух отечественных машинах Головерова и Отрубина попеременно. Новенький, последней модели «Опель» Тучкова для этой цели не годился из-за приметности. Однако хорошо послужил на завершающем этапе: Князь сам нарушил правила, подставил сверкающий зад машины под бампер и левое крыло серой неприметной «Волги» и резко затормозил. Улица была подходящая — не нагруженная транспортом в вечернее время. Из кабины выскочили два крутых «отморозка», по-бандитски стриженных наголо, бесцеремонно выволокли Кархана, а его водителя вырубили сразу, как только он открыл рот в свое оправдание. Кархан попытался откупиться на месте, вытащил бумажник с долларами. Его тут же отняли и дали еще по физиономии. Тучков, до этого сполоснувший рот коньяком, только орал на всю улицу, матерился по-зэковски и обещал за разбитую машину сделать из Кархана «петуха». Обоих «чайников» затолкали в «Опель» — водитель был еще без сознания, Кархану приставили к боку ствол ТТ и поехали. «Волгу» с разбитым передком бросили у тротуара с незапертыми дверцами: если не уберет ГАИ, к утру от нее останется один остов…